Erica Kingston

-----> Торговая агора

Неудобство кажется стало ее спутником на веки вечные. Как и боль. А ведь я никогда не была мазохисткой, - сонно подумала девушка, пытаясь как-то сменить положение. Безуспешно. Что-то явно мешало, но возвращаться к реальности, дабы проверить что именно, она не спешила, подсознательно чувствуя, что ничего хорошего ее не ждет.
Облокотившись о стену за ее спиной, носительница почти вернулась в безмятежный мир грез, пока способность восприятия окружающего мира не проявила себя снова. Теплая, такая, - еще одна не до конца осознанная мысль, после которой девушке, тем не менее, захотелось придвинуться еще ближе к источнику тепла. И желательно той стороной, которая до сих пор была лишена почестей в виде обогрева. Правда ближе придвигаться было не куда. Эрика в буквальном смысле всей своей спиной ощущала движение теплой стены.
Секунда, вторая…
Какая-то нелогичность выводов не давала все еще сонной девушке покоя. Что-то не складывалось. Сознание все больше и больше оживлялось, как голодный зверь, почуявший добычу, с тем исключением, что сейчас вместо последней была задача, которую просто необходимо было решить.
Наконец открыв глаза, Кингстон тихо застонала. Боль снежным комом обрушилась на нее. Казалось, что болит все сразу. Правая рука, затекшая от неудобного положения и ноющая после вчерашнего происшествия, голова, раскалывающаяся то ли от злоупотребления вином, то ли от удара. Еще скула, однозначно болящая от незапланированного столкновения с кулаком и наверняка имеющая в определенном месте ярко выраженную синюшность и припухлость. Но при всем при этом, боль оказалась самой малой из бед носительницы, потому что только теперь она заметила, что ко всему прочему связана толстой и грубой веревкой от груди до талии. А точнее привязана к «стене», которая естественно стеной никогда и не была. Обычный человек, которому не повезло также как и ей. Отсюда и тепло и движение.
Воспоминания предыдущего вечера яркой вспышкой мелькнули перед глазами. Она вышла из комнаты, в которую ее привел Иштван – Леор в смысле – в поисках определенных мест и воды, дабы заглушить начинающийся сушняк. И если с первым ей повезло, то вместо спасительной жидкости девушка нашла только новые проблемы и на голову и на неугомонную пятую точку. Двое мужчин крепкого телосложения решили, что негоже упускать такой случай и очевидно «товар», и предприняли, в итоге удачную, попытку схватить ее.
Сама Кингстон, вместо того, чтобы просто сбежать (ну или попытаться это сделать), решила погеройствовать. А что? Сила есть, ума не надо. Однако время для этого выбрала самое неподходящее и облом, как говориться, подкрался незаметно. Грифон вместо того, чтобы объявиться и помочь девушке надрать задницу двум негодяям, откровенно ее проигнорировал, даже не рыкнув ничего в ответ на ее мысленные призывы.
Без сил чудовища сопротивляться Эрике долго не пришлось. Паника и желание жить, вкупе со страхом, конечно, подпортили крови похитителям – девушка заехала ногой одному из них по носу, кажется сломав его, если судить по злобному рыку, очевидно являющегося ругательством. Но и нападавшие в долгу не остались. Дабы успокоить жертву, и к тому же отомстить за подпорченную физиономию, один из них основательно ударил ее по лицу, после чего Кингстон и провалилась в темноту.
И куда меня черт понес? – ругала она теперь себя, до зуда в руках, желая проверить на ощупь болящую скулу. – И как теперь выбираться? – паника снова начинала овладевать ею. Этот мир казался теперь не просто странным и чужим, а самым настоящим кошмаром. Я же пропаду здесь одна, - слезы почти застилали девушке глаза. Без способностей, без знакомых и элементарного знания языка она была слаба и беззащитна. Ситуация казалась хуже не куда, пока Эрика не почувствовала, как ее «товарищ» по несчастью начал в наглую щупать ее за задницу.
От такого поворота событий Кингстон сначала опешила, а потом чуть не зарычала в голос, сразу позабыв о той патовой ситуации, в которую угодила. Повернув голову, она решила рассмотреть наглеца, но все, что смогла увидеть, так это явно мужское плечо и светлые волосы. Попытавшись чуть отодвинуть ощупываемую часть от мужчины, насколько это позволяло их связанное состояние, девушка тем самым пыталась мирно разрешить возникший «конфликт». Ведь он может же еще и понадобиться. К чему сразу отношения накалять? И, в конце концов, может просто еще не очнулся, - пыталась успокоить себя она. Напрасно. Тот продолжал тянуться к ней, а это в свою очередь подстегивало злость девушки.
Не видя другого выхода, носительница боднула нахала головой, тут же поморщившись от боли, распространившейся по затылку. Как-то я не подумала об этом, - сморщилась она, решив тут же расставить все точки на «и».
- Еще раз тронешь меня, и я сломаю тебе пальцы.
Эрике было плевать на то, что мужчина может просто не понять ее слов. Они все равно в данном случае были не главными (да и не каждый представитель мужского рода поверит в возможность девушки постоять за себя озвученным образом), а вот интонация говорила сама за себя. Если не въедет, буду сопротивляться и дальше, - решила Кингстон, понимая, что реально сломать кому-то пальцы вряд ли сможет. Не теперь, когда грифон залег на дно.

Kevin Wishtwood

-----> Улицы города

Первое, что почувствовал Виштвуд, это упругость под пальцами. Хорошая такая, добротная упругость. И сто раз не будь он Виштвудом, если бы не опознал в ней женскую задницу. Откровенно говоря, щупал он исключительно потому, что вариантов было два: учитывая, что, кроме какой-то блохастой веревки, от шеи до пояса намертво привязывающей его к кому-то сзади, отдельно были связаны за спиной и руки, щупать можно было или собственную задницу, или ту самую, которую он и щупал.
Факт ощупывания он осознал уже после того, как понял, что сидит. Точнее понял, что собственную задницу не чувствует (еще одно «за» в пользу ощупывания чужих филейных – на кой лапать себя, если все равно никаких ощущений?). То ли от того, что каменный пол был холодным (чего прямо сейчас он тоже не чувствовал), то ли от того, что просидел так уже несколько часов.
Третьим пришло легкое удивление: заднице почему-то не нравились его манипуляции, и говорила она очень и очень знакомым голосом:
- Еще раз тронешь меня, и я сломаю тебе пальцы.
Ну а дальше произошло эмоциональное цунами. Эффект был настолько оглушительным, что Виштвуд замер на несколько секунд, силясь переварить нахлынувшие чувства, главным из которых была, как обычно, невероятная злость. Было, конечно, время, когда он планировал и, что важнее, хотел познакомиться с ее холмами и долинами, причем при совершенно других обстоятельствах. Но поразило его вовсе не это, а то, что мысль почему-то имела ярко выраженную отнесенность к настоящему и будущему.
Отказываясь мириться с этим бредом, он дернулся, чтобы отодвинуться, но так слабо, что со стороны это выглядело, будто его слегка качнуло. И ощущение собственной беспомощности против своих же мыслей подбросило дровишек в разгорающийся с новой силой злобный костер. А целое полено подкинул туда еще один знакомый голос:
- Смотрю, времени даром не теряешь, Виштвуд. Более продуктивные мысли в голове есть?
Виштвуд мрачно покосился туда, откуда слышался голос, и с самым натуральным злорадством увидел связанного Привета, прямо перед которым валялся еще один счастливчик. Злорадство было приятным, поскольку хоть немного отвлекало от того, что под каждым витком обматывающей Кевина веревки, как ему казалось, живого места нет. Он в полной мере представлял себе последствия тупого избиения, потому что видел такое не раз. И делал тоже. Если с болью во всем теле еще можно было как-то примириться, то нос болел нещадно, наверняка успев уже украсить физиономию расплывшимися под глазами фонарями. В том, что он не был сломан, сомнений не было. Сломать мягкие от сотен травм хрящи почти невозможно. А вот набить гематомы под оба глаза одним ударом в нос – легко.
Башка трещала. Мутило. Явно черти постарались, перед тем как превратить меня в палку колбасы, мать их. Генерировать «продуктивные мысли» в таком состоянии, было, мягко говоря, не досуг. Осложнялось дело и еще и тем, что сзади сидела Кингстон, нагло зарезервировавшая почти все мыслительные функции. Но необходимость освободиться маячила красной лампочкой размером как раз с башку Виштвуда.
Проблема состояла в том, что, кроме связанных сосисок, в помещении находились еще два козла, вооруженные и явно, чтоб им пусто было, любопытные, поскольку, как только заговорила рыжая, они повернулись к ним лицом, а когда голос подал Привет, начали переговариваться. По их виду нельзя было сказать, что они реально обеспокоены возможностью побега пленников, потому что лично для себя возможности даже просто ослабить веревку на руках Кевин никак не видел. Но по рожам их было ясно, что ни слова они не понимают.
Еще раз попробовав руками веревку на прочность, он понял, что в данный момент для него это дело – все равно что долбиться в освинцованную дверь лбом. Болели даже плечи, а стягивающая веревка казалась прародителем гениальных изобретений испанской инквизиции. Надеяться, что у рыжей или Привета где-нибудь в интимных местах припасено хоть какое-то подобие оружия было бесполезно – их наверняка обыскали. От этой мысли Виштвуда чуть не вывернуло наизнанку. Черт с ним – с Приветом, но думать о том, что чуваки обыскивали его самого, было стремно. Еще хуже – представлять, как чьи-то грязные лапы прикасались к Кингстон, как бы зол он на нее ни был.
На себя надежд тоже не было. Но у рыжей с Приветом должно было оставаться преимущество в виде озверина. Хотя и оно уже казалось каким-то призрачным – Кевин в полной мере испытывал сушняк, усиленный голодной и травматической тошнотой, что означало – та часть непонятно чего, что делала его Хранителем, вернулась на место, но ни Кингстон, ни Привет как-то не спешат устраивать шоу фриков.
Попытавшись сдвинуться так, чтоб видеть Привета, но не свернуть себе при этом шею, Виштвуд наклонился вперед и вбок. Рыжие волосы мазнули по щеке, носу стало щекотно. Потерев носом о плечо, он заговорил по-английски, сильно надеясь, что акцент Привета не понты перед барышнями и он его поймет (ну и рыжая, возможно, тоже):
- Озвереть прямо сейчас не желаете?
О том, какими последствия будут для него самого, если они все-таки послушаются, он не думал. Просто потому, что не думал.

Heymon Spiro

Афины оказались совсем тесным городом не только в современном мире, но и в древнем, поэтому удивляться знакомству Виштвуда и Эрики не стоило. Характер их отношений раскрыт не был, но Хэй в подробности и не вдавался, соображая, как бы получше объяснить Хранителю, что их чудовища от выключателя не работают, это не техника, которую можно использовать в любой удобный момент, заранее побеспокоившись о внесении платы за контракт. На английском говорить действительно было удобнее, хотя местные не особо понимали и свой родной язык, прошедший тысячелетие, искорежившее его почти до неузнаваемости. По крайней мере, он начал думать в том русле, что протекало как раз в направлении «подальше отсюда», теперь лучше было  быть осторожнее, ведь к ним неожиданно прибавилась Эрика, и в данный момент Хэй понимал, что в такой ситуации лучше с ними, чем без них. Хотя её грифон так же спал, не реагируя на Кевина, что странно. Удачно, но все равно странно. В таком состоянии он вряд ли смог бы отбиться, а охрана уж точно не полезла бы разнимать.
Подтянув ноги обратно к себе, Спиру перевалился на колени, вытянувшись, чтобы видеть обоих знакомых полностью, и осмотреть оставшуюся часть помещения на предмет дополнительной охраны. Больше вооруженных не было, но и те, что есть, не особенно радовались, услышав переговоры заключенных, но не понимая сути. Однако о чем еще могут говорить трое пленных, кроме как о побеге. Он сам пришел бы ровно к такому же выводу, отметив про себя, что Эрика специально отвлекает от него внимание, видимо, рассчитывая, что хоть один из них окажется Носителем в полном смысле этого слова. Скрытый подтекст её фраз, если и был, никоим образом не желал доходить до сознания, отвлекая мысли на что-то свое. Вернее, кого-то. Хэй все же пребывал в абсолютном убеждении, что иного выхода не было, а сейчас отвлекаться нет времени. План отсутствовал как таковой, направление действий тоже, но девочка слишком вызывающе разговаривала с охраной, словно дразня, и это могло выйти боком. Её щека в понимании Хэя выглядела так, как не должна была выглядеть, неприемлемо и не правильно, а единственной целью на текущий момент стало желание не допустить повторения удара.
Перетереть веревку о балку возможным представлялось только при наличии пары свободных месяцев. Острого, естественно, рядом тоже не находилось. Он мог попробовать сбить одного из стражников с ног, благо тот стоял спиной и достаточно близко, но дальше фантазия обрывалась, ибо маневр подтянуть к себе его оружие четко налетал на второго охранника. Черт!
Запах разлился в воздухе на минуту раньше, чем человек появился в помещении, возможно, чтобы проверить, о чем так громко спорит охрана. Он выглядел точно так же как и они, но поведению становилось ясно, что старше их по званию или по положению, смотря, как они тут делились. Но для Хэя это не имело ровным счетом никакого значения, ибо взгляд окончательно приковался к вошедшему, начиная мысленно разделывать его грузную тушу. Терпкий и сладковатый вкус крови слишком хорошо ощущался во рту, чтобы хоть как-то пытаться сдерживать открывшего глаза Ладона. Почему этот человек из всех уже роли не играло, так же как и неприятие Хранителей как класса. Не важно, был ли у этого человека амулет или не было, он стал мишенью. Судорожно вздохнув, Хэй повернул голову обратно к связанной друг с другом парочке.
- Не желаю никак. Совсем. Никогда, - он говорил по-английски, как и они, но голос уже треснул, раскалываясь на отдельные грубые части низкого тембра. Веревки за спиной заскрипели активнее, не выдерживая натиска налившихся силой рук, а балка стремительно теряла отделявшиеся от нее щепки, когда Ладон дернул руки к себе, растянув источившиеся губы в звериной ухмылке. - Не люблю, когда мою свободу ограничивают.
Каким зрелище выходило со стороны, он видеть не мог, если только использовал артефакт, но сейчас с такой близости от законной добычи, пока не сообразившей, что она мертва, несмотря на то, что еще дышит, сконцентрироваться было сложно. И выбор для Хэя казался не так уж велик, как и во внутреннем дворе дома, на улицах города, он медленно сделал шаг назад в тень, предоставляя Ладону полную свободу действий, участвуя в них наравне с ним, чтобы после оценить содеянное.
Двое охранников слишком медленно вытаскивали свое оружие, выходя вперед и закрывая от дракона цель, вызывающую жгучий голод. Ладон, чуть подняв голову вверх, полной грудью втянул воздух, улавливая раздражающий запах нужного ему человека, который пятился к двери, надеясь спастись. Коротко рыкнув, дракон оттолкнулся от каменного пола и послал тело вперед, между двумя охранниками, желая только одного – достать человека, пробудившего его, и убить. Но сначала требовалось убрать с дороги его защитников. Меч одного из них резко и быстро опустился на плечо Ладона в районе ключицы, не причинив особого вреда, рукоять, встретив настолько сильное сопротивление, завибрировала и вырвалась из сжимающей её ладони, посылая меч куда-то в сторону и оставляя человечка безоружным. С предвосхищающим будущую свежую кровь удовлетворением дракон настолько же резко выбросил вперед руку, пробивая когтями хлипкую пародию на доспехи, и погружаясь в еще живую плоть. Но только для того, чтобы вернуться обратно, выдирая из тела стражника куски красного мяса вперемешку с частью расколовшихся ребер. На раскрытой ладони еще несколько раз сжалось вырванное сердце, прежде чем дракон выпустил его на пол, отвлекаясь на второго охранника. Прошло не более полминуты с тех пор, как он порвал веревки, и не более десяти секунд с первого удара, но желание выбраться наружу и начать преследование жертвы уже закипало, сводя с ума и заставляя злиться, вымещая эту ярость на том, кто находился рядом. Рубиновые капли полетели веером, когда и последняя преграда на пути в двери оказалась устранена, и второй охранник упал на пол, захлебываясь собственной кровью, поднимая еще одну волну криков плененных, которые могли лишь наблюдать за происходящим и молиться, чтобы взгляд Ладона не упал на них.
Одним резким ударом дракон выбил дверь, чем-то подпертую снаружи, и сощурился от яркого света, но ориентируясь на собственные ощущения, безошибочно указывающие местоположение жертвы. Азарт вспыхнул и погнал дракона вперед на несколько шагов к небольшому плетеному из сухих веток сарайчику, служившему раньше то ли загоном для скота, то ли складом для инвентаря. В горле стало немного жарче, пока набиралось пламя, вырвавшееся из пасти в четком направлении строения, вспыхнувшего моментально. Жертва хотела спрятаться, у нее это вышло весьма удачно, ведь не каждому удается самому себе выбрать место для останков. Первый крик служил скорее индикатором страха, а не боли. Человек метался по сараю, пытаясь найти выход, но его не было, ибо дракон держал полыхающую дверь. Второй крик получился уже протяжнее, переходя в нечеловеческий вой, пока пламя сжирало слабую уязвимую плоть. И только когда обвалилась крыша, а внутри уже все стихло, Хэй начал чувствовать жар, который обжег ладонь, все еще цепко держащую остатки двери в сарай. Отдернув покрасневшую руку и прижав её к себе, он уселся на землю, невидяще глядя вперед. Источника раздражения больше не существовало, он был мертв так же, как и двое охранников в доме, поэтому Ладон вернулся туда, откуда пришел, оставив Хэя осмысливать, что он сделал только что. Верхняя простыня его обуглилась по краям, и он чисто автоматически её снял, отложив в сторону, и медленно-медленно соображая, что сейчас надо встать и пойти проверить, как там Виштвуд и Эрика.

Erica Kingston

Все происходившее итак давно смахивало на фантастический фильм – перемещение во времени, боги, нападения, чудовища. Но теперь у этого «фильма» неожиданно повысился рейтинг – подростков на него явно не пустили бы. И дело было не в том, что Хэймон таки выпустил на первый план чудовище, и под еле слышный скрип деревянной балки разорвал державшие его путы, а в том, что произошло позже. Эрика с удовольствием бы пропустила мимо развернувшуюся перед ней сцену, теперь смахивающую на эпизод из кровавого ужастика, когда зрителям не только и не столько страшно, сколько противно.
Кингстон было противно. Треск сломанной грудной клетки похитителя, фонтан из крови и еще рефлекторно сжавшееся сердце на ладони Хэя, столь быстро вырванное из привычной «среды обитания» вызывало у девушки приступ тошноты. С моим зрением только такое и смотреть, - мелькнула на периферии мысль, когда она сглотнула подступивший к горлу ком. Про силу чудовища Хэймона Эрика была не просто наслышана, она ее испытала на себе (всю ли, тот еще вопрос), когда тот урезонивал ее грифона, что взбесился в присутствии хранителя, но чтобы с такой легкостью изъять внутренний орган... Это впечатляло, несмотря на всю противность. С другой стороны и сама девушка, вероятно, могла бы провернуть, что-то подобное в обличие грифона (наличие силы и когтей, явно этому способствовали), но тут оставался факт эмоциональной способности на это. С учетом, что я его контролирую, конечно.
От мыслей на тему «могу, не могу» Кингстон отвлек упавший рядом меч. Даже раздумывать о том, стоит ли его использовать или нет, она не стала. За дверью, которую Хэймон уже выбил, могло находиться целое полчище, занимающиеся торговлей людей, и значит ждать у моря погоды глупо.
Пододвинув оружие ногой, как можно ближе к себе Эрика ближайшей рукой повернула его рукояткой к себе, затем с трудом протиснула между собой и Виштвудом вторую руку, и взяла ею меч. Запястье почти сразу свело, во-первых, от неудобного положения, а, во-вторых, от тяжести туташнего оружия. Стиснув зубы, носительница сделала резкое движение вверх и возблагодарила судьбу за то, что он оказался хорошо заточенным.
Принять вертикальное положение оказалось непросто, но все же возможно. Обернувшись, девушка увидела, что у Кевин еще и по рукам был связан. С осторожностью, Кингстон просунула острие между его руками, и чуть дернула меч вниз, как оказалось не слишком удачно, потому что Виштвуд вздрогнул, а она успела заметить кровавую полоску на его запястье. Пока хранитель поднимался, Эрика приготовилась услышать о себе много чего нового. Хотя после последнего определения ничего хуже быть не могло… Или могло?
Однако мужчина удивил ее. Да так, что девушка невольно задержала дыхание. За секунду она определила, что Кевину тоже досталось, как и Хэймону, но его взгляд, направленный на ее щеку просто завораживал и, как не странно, даже вселял надежду. Она знала, что плескающаяся в голубых глазах ярость направлена не на нее и это согревало душу сильнее сотни костров, а сердце пускаться чечеточным ритмом. Кингстон уже предвосхищала небольшую вспышку боли от прикосновения к синяку и даже с нетерпением ждала ее, когда секундное помешательство, как его, скорее всего, назвал Виштвуд, закончилось.
Хранитель ушел, а девушке ничего не оставалось, как глубоко вздохнуть, и начать освобождать других пленных. Если за пределами этого помещения и был бой, то она скорее будет помехой, чем помощником. Да и оставлять кого-то на произвол судьбы было бесчеловечно. Разрубая веревки, Эрика замечала странные взгляды, что освобожденные на нее бросали, но даже не хотела думать, об их источнике. Она просто кивала, когда ей что-то лепетали, предполагая в шепоте слова благодарности, но чаще они просто пускались наутек.
Когда в помещении никого не осталось, Кингстон тоже направилась на выход. Она думала, что все уже закончилось, но не тут-то было. Ярко полыхающее нечто и куча мала из Кевина и кого-то из охранников, не иначе. Хэймон выглядел потерянным, а хранитель что-то говорил про помощь. Похититель под Виштвудом по ходу очухивался, потому что зашевелился активнее, скинул с себя хранителя и потянулся за своим молотком. Почему Эрика решила, что кричать бесполезно, она не знала. Уж как-то странно было видеть Кевина в виде пресса, а не в виде убийственного тарана.
Все ее дальнейшие действия были скорее инстинктивными, чем продуманными наперед. Девушка перевернула в руках меч, обхватив его ладонями за лезвие, она с силой ударила рукояткой нападающего по голове. И судя по всему, Кингстон попала в нужное место, потому что мужчина, выронил свое оружие, попробовал рукой затылок и упал навзничь. За ним же и носительница выронила меч, с удивлением глядя на порезанные ладони и струйки крови.
- Аптечку из современности никто не прихватил? – усевшись на землю по-турецки и, все еще держа руки чуть вытянутыми вперед, со смешком спросила девушка. – Наверное его связать надо, - глубоко вздохнув, секунду спустя добавила она, глядя на нападавшего и сильно надеясь, что не убила его. Несмотря на свою вторую сущность, носительнице пока удалось не запачкать руки в крови. В чужой, по крайней мере, - сморщилась она, снова глянув на свои ладони.

-----> Берег дикого озера

Kevin Wishtwood

Валяться на относительно ровной земле куда удобнее, чем на неровной чьей-то туше. Единственное, что омрачало прекрасность, это вид кувалды, которая наверняка примеривалась проделать третий глаз между бровями. Конечно, Виштвуд понимал, что несмотря на задолбавшую уже слабость, которой конца и края не видел, сможет вовремя убраться в сторону, поэтому и лежал на спине, не двигаясь и оценивая замахнувшегося черта как натурального тормоза (потому что тот делал это как-то ну слишком долго), чтобы не дать ему возможность передумать и ударить в другое место. Которое вполне могло оказаться тем самым, куда и собирался откатиться Кевин.
Все случилось, как должно было. Вот только падала на него не кувалда, а весь черт целиком. Откатившись влево, он с каким-то неверием увидел сидевшую на земле рыжую и капающую с ее рук кровь. Один вид ее крови заставил рывком подняться на ноги и дернуть башкой, потому что в глазах помутнело. И в ту же секунду пришло озарение. Это не она его удивляла. Нет. Он удивлял себя сам, когда она была рядом. Удивлялся собственным мыслям, желаниям и совершенно чуждым ему эмоциям.
Как-то относительно легко и понятно воспринимались порывы голыми руками рвать на куски каждого, кто причинял ей боль или просто хотел ее причинить. Серьезно, легко и понятно. Потому что с того момента, как он для себя решил, что она будет принадлежать ему, он уже считал ее своей. А о своих вещах он привык заботиться. Но прямо сейчас Виштвуд буквально слетал с катушек, потому что никак не мог сосуществовать с четким и явным желанием испытывать боль вместо нее. Вдобавок ко всей той, что и так терпел каждую секунду с тех пор, как оклемался в этом дебильном сарае. Это ненормально, - грянула, как гром серди ясного неба, здравая мысль. Но еще громче прогремела следующая, дублирующая ту самую, которая поразила его еще там, на берегу моря в его – их – времени: - Я хочу и могу с этим жить. Хотя бы потому, что он отказывался даже допускать мысль о том, что чего-то не может.
Когда Привет сунул Кингстон кусок обугленной тряпки, Виштвуда в прямом смысле отпустило. Неестественная физическая слабость умножилась на психическую. Так бывает у нормальных людей, когда напряженное ожидание заканчивается: успехом или поражением – неважно, главное заканчивается. Кевин рухнул на колени и сел на подогнутые ноги, опустив голову. Никакой злости на нее больше не было. Никакого желания вообще что-то делать тоже. Опустошающая апатия пришла во второй раз за последние два дня, стирая по пути все, что могло заставить чувствовать и чего-то хотеть.
– Помародерствовать успеем, но лучше это быстрее делать. Ты сам идти сможешь? – Привет оказался как-то слишком близко и дернул его под локоть, поднимая на ноги.
Виштвуд невидяще смотрел перед собой еще несколько секунд, потом перевел взгляд на Привета и молча кивнул. Какое-то время ушло на то, чтобы вспомнить, где он находится и что вообще происходит.
- Нам нужно место, - хрипло проговорил Кевин, едва справляясь с голосом, и добавил, имея в виду свою почти стопроцентную недееспособность: – Надо пересидеть. – Когда-нибудь этот пиздец верняк закончится. – И поесть.
Он потрепал себя по башке обеими руками, как будто растрепанные волосы могли привести в порядок растрепанные мозги. В каком-то смысле помогло. Виштвуд осознал, что они где-то на отшибе, где не видно ни одной живой души – даже тех, кто, как он теперь вспомнил, выскакивали из сарая один за другим. Но это совершенно не означало, что сюда не заявится весь их почетный эскорт целиком. А может, и с подкреплением.
Глянув на пришибленного с молотком, Кевин потер нос тыльной стороной ладони и почувствовал опять, что он болит.
- Надо… - тут осекся, глянув на Привета и надеясь, что тот поймет, что он имеет в виду.
Оставлять чувака в живых было нельзя. Даже если лишить его возможности очухаться и двигаться. Мало того, именно он вполне мог быть тем, кто разукрасил рыжую. Пусть и теоретически. Виштвуду и этого было достаточно, чтобы хотеть отправить его к предкам-питекантропам. Убить человека без сознания он считал ничем не хуже, чем в бою. Даже чем-то более гуманным, чем расправиться с ним при памяти. Тем более, если откровенно, сопротивляющегося врага он точно вряд ли сейчас завалил.
Однако убивать на глазах у рыжей не хотелось.
- Уведи ее, - сухо сказал Кевин, разворачивая Привета за плечо к Кингстон.
И гением быть не надо было, чтобы понять, что Привет никого мочить не станет, учитывая его представление скорбной грусти после «звериной» расправы с тремя охранниками.

----> Берег дикого озера

Dominic Canaris

Праздник праздником, отдых отдыхом, но работе между прочим никто не отменял еще, тем более ту  за которую он платит, и платит довольно хорошо, а это значит и требует соответствующую отдачу для заведения, без фанатизма конечно, но можно  хотя бы не опаздывать постоянно? Подобное  относится ко всем, включая администраторов и уборщиц клуба, к любому члену персонала, и к  нему тоже, так почему он должен соблюдать правила, а другие нет? Именно с этого все и начинается, по простой  причине можно заработать  выговор и предупреждение от Канариса, и девушку даже  не спасет то, что у них  одинаковые имена, или почти одинаковые, коронная фраза «марш в кабинет» обязательно должна прозвучать.
Мужчина удобно расположился на поверхности своего стола, примостившись на ней пятой  точкой и читал  нотации, приводя  стимулирующие довод для работы, которые он повторяет каждый раз,  но раз  они не приносит  результата, то пора уже  действовать финансово, может, стоит наказывать деньгами?
-  Может тебе  купить будильник? -  Канарис усмехнулся и поправил  полы  пиджака,  запуская руку в карман  джинс,- А то я смотрю  толку от разговоров все  меньше и меньше,- Канарис не наезжал,  но  по его  словам должно быть понятно, что его терпение не вечно. Радовало, что девушка сама понимает свои ошибки, если бы исправляла их, то цены бы ей не было вообще, так что  мужчина выдохнул и махнул  рукой, - Иди, работай.
Доминик  сполз со стола и развернулся к девушке спиной, раскрывая свою коробку с сигарами, втягивая сразу  их знакомый аромат, но  возглас заставил его обернутся и хлопнуть  глазами, несколько раз  хлопнуть  глазами.
- Какого … - хотелось сказать «хера», но последнее слово  застряло у него между  зубами, мужчина с неподдельным удивлением пошел следом за Ники, переступая порог своего  шикарного  кабинета, что бы окунуться  собственной персоной в какую то  хибару,  где внутри было  страшно даже  дышать, не то что находиться, - …Хрена,- все таки вырвалось, так как другого  слова  он подобрать просто не смог, именно это отражало  всю игру его эмоций,  в голове он сразу не может понять, что  происходит то, и главное  почему, может быть  террористы – камикадзе взорвали его  клуб секунду назад, и это последствия, вот только взрыва то он не слышал, или  может быть кто то так хорошо справил  свой  день рождения, что клуб можно реставрировать? – Грэг,- рявкнул Канарис в пустоту, пытаясь  докричаться  до собственной охраны, но слова  гулко отскочили  от стены и дали ему по  ушам. Мужчина прошел по помещению, если его можно было так назвать, дверь  родного кабинета за спиной  со скрипом закрылась, врезаясь  полностью в стену,  вживаясь в  нее единой  литой кладкой, закрывая им  возвращения  обратно,- Абзац! – с пониманием  он  наблюдал  за эти  чудом , пробираясь дальше, что бы понять куда их  занесло, а вот кого лешего занесло он будет разбираться позже,- Фу, когда  здесь последний раз убирали,-  он прикрыл нос,- Кто то сдох? – Доминик  поспешил найти свежий воздух и ломанулся в первую попавшуюся дверь, цепляя плечом косяк, цепляясь  пиджаком за какие то выступы и конечно раздался треск материи,  рукав  с треском  порвался  по шву, дорогой  пиджак можно было выкидывать,- Твою мать!

Dominic Canaris

Клиника определенно по ним плачет, Доминик конечно уже много чего повидал в своей жизни, но вот таких  глюков ловить еще не приходилось, может он просто  травку не того поля  драл? Или не так курил? В любом случае ощущение порванного пиджака доказывало, что глюки вполне реальные и не стоит  пробовать  стенки на прочность, воображая себя Нео и проходя сквозь них с  разбега. Здравый смысл  и логичность все таки присутствовали, пусть в  малой дозе, но это было,  за Канарисом никогда не наблюдалось  паники в подобных  делах,  он пытался,  сохранят ясность мышления и  возможность действовать,  а для этого нужно было трезво смотреть на вещи и уметь  реагировать.
Реакция есть – дети будут!
Хождение по помещению не вносило ясности в понимание происходящего,  мужчина прекрасно понимал, что он точно находиться вне своего клуба, что  произошло страшное  недоразумение, и это не сон, иначе бы он давно проснулся, и тем более во сне не должно быть Ники, которая как всегда опоздала на работу, и подобное было закономерностью, тем более во сне одежда  не рвется с треском, она наоборот должна чудесным образом преобразиться в лучший костюм от кутурье, за бешенные бабки, так в какую задницу мы встряли, детка?
- Ну как,- он заметил действия девушки,- Волшебных кнопочек нет? – это не сарказм даже, а последняя искорка надежды, что все таки это шутка, и кто то сейчас откроет двери  с другой стороны, закончиться все это реалити-шоу со скрытой камерой, кстати сказать это вполне логичное  объяснение всей картины, но если Канарис выяснит кто так пошутил, то надерет тому задницу, и никаких скидок и поправок, зонтик в заднице – раскрытый покажется самым приятным ощущением.
- Проще купить новый клуб,-  он обвел взглядом  вокруг себя, его не покидали мысли, что кто то смеется над ними, и  порванный пиджак честно сказать  херня, просто неприятно, не любит Канарис  ходить как бомж в оборванном и грязном, но видимо придется оставить пиджак в этой дыре, а главное  не остаться вообще голым, если дальше будет  круче.
Картина за пределами этого раздолбанного помещения оказалась еще более живописной, если бы Канарис был итальянцем, то он бы уже раз пятнадцать вспомнил Деву Марию, а если бы был японцем, то сделал бы  себе харакири, так  что хвала Зевсу, что он родился именно тут, и в данный момент может высказываться, как хочет.
Ёперный театр! Доминик готов был провалиться на месте от такой картины перед глазами, Елисейские поля просто отдыхают по сравнению с тем, что он увидел сейчас. Однозначно сортира нормального здесь нету, а значит под каждым кустом будет туалет и дом, на любой вкус. Опешил мужчина на несколько минут, но  этого  было достаточно, что бы девушка начала  думать и задавать вопросы, которые выдернули его из размышлений, в принципе то здесь  думай не думай, а деваться  больше не куда было.
- Затрудняюсь сказать, - Канарис  смачно сплюнул на какую то травку, и чуть не наступил на какую то   ползущую под ногами живность, - СЭСа на них нету,- выругался  он, одно дело тараканы  в голове, другое  дело под  ногами и  хрустят,- Не хватает  сачка  в зубы , - процедил он дальше, оценивая размах территории,  - Не думаю, что здесь вообще можно  что то поймать кроме  клещей  и  другой  дряни, - смысла  смотреть на свой  телефон не было, сеть  одна, и вряд ли  у него положение измениться, так  что  можно выкинуть  оба  телефона  в кусты, или  оставить  как  ударный  инструмент, в такой  глуши  они на  другое  не сгодятся, особенно когда закончится  зарядка, а она  рано  или поздно  закончиться, и тогда  будет  по барабану, есть тут сеть или нет  здесь сети.
А вообще интересный вопрос, что делать? Кто виноват? Как быть? Все  три сразу  сплетаются  в один, а нахера  это Доминику?
- Тогда по хорошему я вообще должен  был  очнутся  в Аду, - ну если  смотреть  на происходящее  с точки  зрения  кармы, а вообще то мужчине определенно не нравился этот вариант альтернативной реальности, - Мысли? Для  начала покурить, а потом  найти  хоть что то живое, кроме этих растущих   палок, - он мотнул головой в сторону и в свою  очередь  тоже  почесался, нов  данном случае  это было  ниже  затылка  и спереди, в  районе  ширинки.

Dominic Canaris

Вот только не нужно так смотреть на  мужика, как будто  у него  на лбу написано, что он все знает и все может, от таких взглядов становиться  очень не по себе, как будто  на тебя  пытаются  возложить всю работу по  созданию мира с нуля, хотя возможно в той хибаре в которой они очутились это вполне и предстоит сделать, тем более что неожиданный прилив  сил пробил  не слабой  волной  адреналина  тело Доминика, что даже  захотелось, что ни будь сделать, может кирпич головой  разбить?
Мужчина покосился на девушку, приподнимая вопросительно бровь, так как свои сигареты она доставать, не собиралась, а это значит, надеется  пролететь на халяву в  мир  эйфории, за счет его  пачки сигарет, засранка!
- Своих нет? – взгляд вниз, но все таки извлекает из кармана пачку сигарет, ловко открывая пальцем и вытягивает в сторону Ники,- Осторожнее, они с добавками, сильно не затягивайся,- предупредил  он девушку, сам то уже привык, а для  ее организма будет в новинку такой аромат. Собственная сигарета оказалась во рту, фильтр плотно зажат  губами, так что  когда  он говорит  белая палочка, двигается вверх вниз, словно  половина качелей, вторую половину видимо Канарис только что заглотил, - Огонь сама добудешь?  - и усмехается, пытаясь  выкинуть  из головы картинку в первобытном варианте,  где  нужно  две палочки  тереть друг о  друга, что бы вызвать  искру,- А? – но рука  убирает  пачку с остатками сигарет  обратно в карман и извлекает  зажигалку,  достаточно всего одного нажатия  что бы  огонь лизнул девственный конец сигареты, возбудив его к тлению.
А теперь можно и мозгами раскинуть, пока они пропитываются никотином и легким содержанием наркотика, от него  напряжение пропадают и раздвигается воображение у сознания, главное не стирать границы между фантазией и реальностью. Но тогда резонный вопрос, а не снится ли все это нам?
- Спасибо за подсказку,- прозвучало бы с сарказмом конечно, еще  бы персонал учил Канариса как думать, и к каким выводам приходит, если бы не необычность ситуации и не сами отношения между  ними, для всех по большей части он мог стожится над девушкой в рабочее время, но  попускал многое  при личном общение, которое где то в некоторых местах напоминало дружеское, есть такое вообще возможно между мужчиной  и женщиной.
- Мечтай,- Доминик усмехнулся, выпуская в воздух дым с ароматом табака, о чем только мечтать не уточнил, то ли о том, что найдут аэропорт, то и о том, что они здесь из за него,- Если не работает связь, значит, нет аэропорта, по крайней мере на ближайшие пару миль, вышек то ведь нет?  - Скажи спасибо если вообще кого то найдем,- мужчина громко выдохнул, выпуская воздух из легких, затягиваясь в очередной и замирая на месте,- Тссссссс,-  видимо он прислушивался, голова медленно повернулась в сторону, туда  где были кусты, заброшенные дома ведь не могут, стоят на асфальтированной  дороге? А  от кустов доносился  шорох и какое  то то ли похрюкивание, то ли сопение, ничего успокоительного  в общем точно, тем более  было видно как ветки дрожат и трясутся  листики, только дикой  природы им сейчас и не хватало,- Думаешь там есть люди? – поинтересовался Доминик у девушки, не отрываясь взглядом от кустов,  скорее всего они не одни здесь, и это вроде должно было обрадовать, но по лицу Канариса это было не заметно, - Направление, подальше отсюда,- не торопливо выдал мужчина, что то подсказывало, что это только начало, наверное шестое чувство проснулось у него, - Хочешь пообщаться с аборигенами?