Гневные слова Скарлетт хлестнули Мел, как звонкая пощечина. С ней никогда и никто так не разговаривал, а уж тем более здесь, где Новак привыкла слышать лишь утонченные, завернутые в мишуру сложного синтаксиса и устаревшей лексики саркастические уколы коллег. Да и то нечасто. Как любой человек, росший в тепличных условиях, Меланта откровенно терялась перед хамством и сейчас удивленно и с почти детской обидой во взгляде смотрела на внезапно будто сорвавшуюся с цепи миссис Гекас. Но вдруг в её голове что-то щелкнуло. Она вспомнила, где слышала этот голос раньше.
«Это же носительница! Твою мать… В смысле, маааамочки!»
Да, кажется, ту девицу тоже звали Скарлетт. По крайней мере, так её называл тот смазливый тип, что был с ней. Впрочем, Меланте тогда было не до знакомств, потому что вот эта женщина, что сидит перед ней, каким-то образом отшвырнула Новак на несколько метров, а коллегу по группировке оглушила… господибожемой… дамской сумочкой! Новак в ужасе покосилась на висящий на сгибе локтя Гекас аксессуар. Хотя смотреть надо было определенно не туда.
Носительница зло прищурилась, являя собой зрелище, претендующее на место в тройке самых ужасных вещей, виденных Мел за всю свою жизнь. Невольно слегка отодвинувшись, Новак, впрочем, быстро решила плюнуть на геройство и, оттолкнувшись, стремительно отъехала на кресле назад. Спинка глухо стукнула о побеленную стену. Через долю секунды стол отлетел в сторону, освобождая медленно надвигающейся Скарлетт дорогу.
– Даже не думай бежать, мерррзкое хррранительское отрродье!
«А я и не думала».
Новак, успевшая вскочить на ноги, бросила быстрый взгляд на дверь. Нельзя позволить носительнице выбраться из комнаты, в коридоре студенты, это слишком опасно. Странно, что ещё никто не прибежал сюда на грохот летящей мебели. Но это к лучшему. А с Гекас придется разбираться самой.
Мел бросила неуверенный взгляд на кольцо. Опытные хранители в таких ситуациях советуют избавиться от талисмана, но девушка понимала, что это не тот случай. Скарлетт взбесил не хранитель. Её взбесила именно Меланта Новак.
«О господи, я умру на филфаке! Какой позор, мне же в гробу будет стыдно лежать! Стоп, какой гроб, что я несу? Я ещё слишком молода, у меня, можно сказать, жизнь только началась, я не стану поддаваться какой-то облезлой кошатине!»
А раз так, нужно как-то защищаться. Выбор у Мел был небогатый, да и комната, в которой из растений имелись только две пожухлые герани на подоконнике, не способствовала садоводческим экспериментам: хилые прутики, которые можно призвать к жизни, используя землю в этих горшках, Гекас явно не остановят. Этаж был второй, попытаться вырастить лианы – это убить себя самостоятельно, по ходу сорвав кому-то лекцию и приведя аудиторию ниже в аварийное состояние. Значит, оставалось лишь попытаться усыпить носительницу.
После Древней Греции Мел приучила себя, во-первых, приносить жертвы регулярно, а лучше даже два раза в день, во-вторых, не бояться использовать техники даже в самых неподходящих условиях. Вырастить мак на расстоянии – дело относительно долгое. А тем более если их надо не один, а чтоб свалило наверняка. «Ну что, киса, давай пообщаемся?»
Мел взялась за спинку кресла и с силой толкнула его в сторону Скарлетт. Не для того, чтобы по-настоящему остановить, скорее, чтоб создать видимость разделительной полосы. Медленно, стараясь улавливать краем глаза, как в горшках с геранью проклевывается наркотическая молодая поросль, Новак отодвигалась по стене будто бы к выходу, лихорадочно соображая, чем бы заговорить зубы Гекас, чтобы она не выдумала ей новое оскорбительное определение.
- Какого черта ты тогда вообще сюда заявилась? – Мел, кстати, и правда интересовал этот вопрос. – Я не единственный хранитель в университете, им может оказаться любой из твоих учеников, ты каждый раз из лекции будешь показательные бои устраивать?
мелс
Сообщений 1 страница 3 из 3
Поделиться12012-05-16 21:39:36
Поделиться22012-05-16 21:39:44
Кресло, конечно, встало между Скарлетт и Мелантой, но совсем не помешало Носительнице продолжить свой недобрый путь по направлению к чертовке. Черт возьми, как же хотелось взять эту большелобую головку в свои руки и сжимать до тех пор, пока этот орех просто не лопнет! Вот, вот почему Скарлетт так ненавидела ботаников! От них же только один вред! Они сидят, думают, делают вид, что даже что-то делают, а на деле – только похваляются своими мозгами! Да кому нужны эти ваши извилины, если и пользы от них никакой!? Уж лучше делать, чем думать! – Таков был жизненный девиз Скарлетт. И она искренне не понимала людей, которые предпочитали думать, а не действовать; мечтать, а не вершить; говорить, а не добиваться результата. Да, Скарлетт не понимала, а поэтому и ненавидела таких, как Меланта. Ей было невдомек, что без каких либо раздумий делать сложно. А правильно делать – и того сложнее.
- Я сюда прришла на рработу устрраиваться, - прорычала женщина, с легкой руки отбрасывая стул в сторону и делая еще один шаг навстречу девчонке. – Но рраз уже не судьба, то избавлю мирр от одного занудливого хрранительского отрродья. У таких, как ты, врряд ли есть дррузья, прравда? Вот и не спохватятся. – Она сделала еще один шаг вперед. И теперь Скарлетт стояла всего в метре от Хранительницы Деметры. Испытующе вглядываясь в ее лицо своими карими глазами, женщина как будто пыталась что-то прочитать по нему. Уловить надежду на пощаду? Увидеть то, что Меланта испугалась ее?... Но ничего этого не было. А вот будь – и возможно, Кэтти успокоилась бы. Ведь если хищник видит перед собой сдавшуюся напуганную жертву – весь азарт улетучивается. Нет больше смысла продолжать игру. Но если жертва все еще борется… Да! Игра продолжается. Но Скарлетт не видела ни страха, ни надежды на пощаду. Она видела только то, что девчонка краем глаза косит куда-то в сторону – на подоконник. Черт возьми, перед ней же Хранительница! Нужно быть настороже. - И что там такого интерресного, м? – Уже чувствуя себя победителем, Скарлетт повернула голову и тоже посмотрела в ту сторону, куда так осторожно косила Новак. Горшки. Обычные горшки с землей. И что в них может быть интересного? Черт знает. – А ну-ка, доррогая, иди ко мне, - и Скарлетт, вплотную приблизившись к девчонке, резко выбросила руку вперед и вцепилась Хранительнице в горло. И мгновенно Кэтти толкнула Новак к стене, чтобы та здорово приложилась к кирпичу затылком. – Что ты пытаешься сделать? – Она кивнула в сторону подоконника, на горшки. В любом случае, помереть от руки зануды не хотелось. Впрочем… Если что, она же всегда может выкинуть эти горшки к чертовой матери. Или разбить их о голову Меланты. Да, второе даже лучше. И эпичнее.
С каждой новой секундой сильнее сжимая шею девчонки, Скарлетт, наконец, наклонилась к её уху и ласково промурлыкала:
- Будешь долго думать над ответом – я тебя задушу. Кто у тебя в Покрровителях? Что ты хочешь сделать с подоконником? Из какой ты ргруппировки? Ну же, отвечай, и я обещаю отпустить тебя полуживой. – Теперь для Скарлетт вся эта ситуация стала просто игрой. Но.. Если она продолжит, то рискует потерять контроль, ибо уже сейчас зрачки ее глаз стали оформляться в ромб – как у кошек. Стало быть, пора приветствовать Немейского льва, который, наконец, решил посетить весь этот бесполезный спектакль.
Поделиться32012-05-16 21:39:52
Единственное, что оставалось делать Мел – не паниковать. Не делать резких движений. Не выпускать носительницу из виду. И сосредоточиться на технике. Четыре сверхсложные задачи, особенно первая, тем более если учесть, что Скарлетт замерла уже в метре от нее. Как лев, приготовившийся к прыжку. «Не паниковать, я сказала!»
Новак безотчетно слегка повернула голову в сторону подоконника с той особой порывистостью, с которой утопающий бросается к темнеющему в воде обломку мачты. И, разумеется, это не могло укрыться от глаз носительницы.
…Тонкие, но невероятно сильные пальцы впились Мел в шею, затрудняя доступ кислорода. Небрежно, будто тряпичную куклу, хранительницу оттолкнули к стене, и Новак сдавленно охнула, почувствовав резкую боль в области затылка. В глазах запрыгали яркие пятна, голос Скарлетт доносился как сквозь ватное одеяло. «Группировка? Она не помнит меня… Хотя мне это ничего не дает…»
Мысли наскакивали одна на другую, сталкивались и рассыпались на сотни лишенных смысла осколков.
- Ну же, отвечай, и я обещаю отпустить тебя полуживой.
«Ах ты чертова тварь! Решила поиграть в кошки-мышки?» Долго сдерживаемый гнев окатил Мел кипящей лавиной, заставляя мысли выстроиться в образцовую линию. Эта женщина не смеет делать из Новак забавную игрушку только потому, что когда-то там какие-то поросшие мхом боги не поделили косточку с ископаемыми зверюгами! Идите вы все в пень, Мел не собирается унижаться только ради восстановления исторической справедливости. Если Гекас хочет убить её – вперед, но развлекать её в процессе Новак не намеренна.
- А номер счета в банке тебе не сказать? – прошипела Мел, прекрасно понимая, что тратить драгоценный воздух в легких на сарказм – дело неблагодарное. – Какая тебе разница, или у носителей теперь есть скидки за честность и откровенность? – Новак с силой зажмурилась, пытаясь избавиться от мельтешащих в глазах цветных пятен и, открыв глаза, вдруг встретилась взглядом с узкими кошачьими зрачками. «О нет… Нет-нет-нет!»
Мел знала, что часто носители могли трансформироваться в свое чудовище. Иногда частично: глаза, когти, крылья, что там им ещё полагается? Иногда полностью, и вот это уже было по-настоящему страшно. Новак не сомневалась, что перед ней кто-то из семейства кошачьих, и не могла с ходу вспомнить ни одну подобную зверюгу, отличающуюся мирным нравом и тягой к вегетарианству. Если Гекас трансформируется, в опасности будет не только Мел. Здание наполнено людьми, совсем скоро закончится очередная пара, коридоры наводнят студенты, и вряд ли в образе чудовища Скарлетт будет в состоянии контролировать себя настолько, чтобы не причинить никому вреда. Она и сейчас этим особо не отличается.
- Нет, держи себя в руках, не давай ему вырваться! – в панике Мел даже немного забыла, что сама находится в смертельной опасности. Говорить с чьими-то пальцами, сомкнутыми на твоей шее, - то ещё удовольствие: горло болело ужасно, Новак судорожно хватала ртом воздух, а вместо нормальных слов вырывался полупридушенный сип, но хранительнице было на это плевать. Главное – попытаться вразумить носительницу, и иногда звук чужого голоса неплохо этому способствует. Даже если это голос хранителя.
- Если ты выпустишь чудовище, только моей кровью дело не ограничится, и тебе уже не удастся это замять. У нас есть твои данные, за тобой начнется охота, ты же пришла сюда устраиваться на работу, ты хотела нормальной жизни, зачем её просто так ломать? - кажется, так звучала эта фраза в её голове, но смогла ли она достигнуть ушей Гекас в первозданном виде – это вопрос.
Мел затрясло, ногти судорожно царапали по стене. «Не дать ей трансформироваться», - как колокол, гудело в голове. И, почти не отдавая себе отчета, исключительно на бешеном выбросе адреналина, Новак усилила действие техники. Из земли, выкорчевывая герань, выстрелили штук восемь ярко-красных цветов, виски пронзила острая боль, и Новак безвольно обмякла в цепком захвате носительницы.
